Кирилл наблюдал, как медленно падают капли в капельнице. Ему казалось, будто вместе с ними утекают его жизненные силы, решимость и стойкость. Еще немного — и он просто закроет глаза, чтобы больше не проснуться. Именно так он себя ощущал: полностью опустошенным и измученным. Он был подавлен всем происходящим. Диагноз, поставленный врачом несколько часов назад, стал последней каплей.
Есть ли у него шанс? Скорее всего, нет. А врачи просто делают свою работу, успокаивая пациентов, ведь что еще остается делать в таких случаях? Но Кирилл встряхнул головой. Какие мысли лезут ему в голову? Нет, все совсем не так плохо. У него есть шанс. Врач сказал об этом. Маленький, но все же шанс. И Кирилл выживет.
Однако… Все будет зависеть от его семьи. Жена и дети должны вот-вот прийти. Они уже неделю не появлялись, но сейчас обязаны прийти, чтобы услышать важные новости и поддержать его. Кирилл всегда боготворил свою жену Алену и безмерно любил детей. Они всегда получали от него все, чего желали. Теперь пришло их время — поддержать его.
Кирилл попытался улыбнуться, но на душе все равно было тревожно. Странные предчувствия не покидали его. Будто что-то плохое должно случиться. Кирилл задремал.
Его разбудила медсестра, которая пришла снять капельницу. А через четверть часа появились родные.
Алена держалась холодно. В ее глазах читалась тревога, но она старательно маскировала ее. Натянутая улыбка не смогла обмануть Кирилла. Его жена была обеспокоена. Это слегка порадовало его. Значит, она все же переживает за него. Значит, он не один.
Но вскоре он понял, что ошибался. Тревога Алены никак не связана с его здоровьем.
— Знаешь, Кирилл, может, тебе не стоит соглашаться на эту операцию? Врач сказал, что ты можешь прожить еще около года без хирургического вмешательства. Разве этого мало? Ты сможешь привести дела в порядок, оформить завещание. Мне кажется, это отличный вариант.
— Что касается операции… Тебе же объяснили, что она не гарантирует успеха. Ты можешь не выдержать наркоз или не прийти в сознание после. И что тогда? Я считаю, тебе стоит все обдумать заново. Не всегда нужно слепо верить врачам. Я им вообще не доверяю. Они лишь хотят заработать. У меня тоже есть право голоса в этой ситуации, потому что это касается моего будущего.
Кирилл смотрел на жену, растерянный и ошеломленный.
— Вообще-то речь идет именно о моем здоровье и благополучии, а не о твоем. Я не понимаю… Ты хочешь, чтобы я просто сдался? Отказался от операции и спокойно покинул этот мир? У меня есть шанс, Алена. Я должен воспользоваться им ради вас и ради себя. Разве ты этого не понимаешь?
Алена отвела взгляд, но Кирилл заметил, что она едва сдерживается от гнева.
— Шанс? Какой шанс, если все так серьезно? Ты все равно уйдешь. Вопрос только во времени. Разве ты не понимаешь, что своей операцией испортишь нам все планы? У Дениса защита диплома на носу. Катя заканчивает школу, скоро выпускной. У меня совершенно нет времени заниматься тобой.
— Что со мной будет после операции, никто не знает. Как мне планировать что-то? Как заказывать путевку за границу, если с тобой полная неизвестность? Нет, Кирилл, так дело не пойдет. Если уж соглашаться на операцию, то только через три-четыре месяца, когда я освобожусь. Сейчас это невозможно, — категорично заявила Алена, скрестив руки на груди.
Кирилл с ужасом выслушал ее. Что с ней происходит? Он надеялся на поддержку, а встретил полное равнодушие. Что значит «через три-четыре месяца»? Ему нельзя ждать. Операция должна быть проведена как можно скорее. Каждый день промедления приближает его к печальному исходу.
Кирилл не узнавал свою жену. Как она могла так измениться? Или всегда была такой, а он просто не замечал? Ужасная мысль!
С надеждой он перевел взгляд на детей, которые всё это время молча стояли в стороне. Кирилл думал, что хотя бы они поддержат любимого отца. Но их лица выражали не сочувствие и любовь, а совсем другие чувства. Денис был зол — его хмурый взгляд говорил о том, что планы отца портят все его собственные намерения. А Катя с нескрываемым отвращением поглядывала на судно под кроватью, которое Кириллу приходилось использовать во время капельниц. Её больше волновало собственное здоровье — она старательно избегала прикосновений к чему-либо, опасаясь заразы.
И тут Кирилл осознал горькую истину: он совершенно один. Никто не готов его поддержать. Собрав последние силы, он закрыл глаза, но заставил себя произнести: «Я буду делать операцию прямо сейчас. У меня нет этих трех или четырех месяцев, которые нужны тебе, Алена. Время не ждет. Прости, если я ломаю твои планы, но я обязан попытаться. Я хочу жить. Если у меня есть хоть малейший шанс, я им воспользуюсь».
Алена продолжала что-то возмущенно говорить, но Кирилл уже не слушал её. Он смотрел на детей и видел, что их мысли заняты только собой, их планами и тем, как им будет неудобно, если отец решится на операцию.
Кирилл отвернулся и закрыл глаза. Он был совершенно один.
Через несколько минут его родные ушли. Алена напоследок бросила гневную фразу, а дети даже не попрощались — они вообще не удосужились поздороваться, когда вошли.
Кирилл остался в одиночестве. Платная палата, которая раньше казалась удобной благодаря отсутствию соседей, теперь давила своей тишиной. Как же ему хотелось сейчас быть рядом с кем-то, кто смог бы сказать хотя бы пару слов поддержки! Но этого не случится.
Несмотря на свой успех, у Кирилла почти не было близких друзей. Всю жизнь он посвятил работе, а свободное время уделял семье. К 45 годам он понял, что остался совершенно один. Те, кому он отдавал всё, теперь относились к нему как к чужому человеку — будто он был для них лишь источником денег.
Как так вышло? Возможно, всё дело в том, что большую часть времени он проводил на работе, а то немногое, что оставалось, тратил на выполнение прихотей жены и детей. Ему казалось, что он уделяет им внимание, но на самом деле он лишь оплачивал их желания.
Это цена его успешности. Да, у него есть деньги, но нет ни одного человека, который позаботился бы о нём искренне и бескорыстно.
В палату кто-то вошел, но Кирилл даже не открыл глаз. Наверное, медсестра пришла поставить очередную капельницу. Однако вошедший просто остановился у кровати. Наступила тишина, а затем прозвучал женский голос:
— Здравствуй, Кирюша.
Кирилл резко открыл глаза и уставился на гостью. Через секунду его лицо осветилось узнаванием.
— Лорик, неужели это ты?
Женщина в медицинской форме тепло улыбнулась.
— Да, Кирилл. Это я.
Лариса училась с ним в одном классе. Они не были особенно близки до одного случая. Однажды Кирилл защитил её от хулиганов, за что получил серьезные побои. С тех пор они стали друзьями. Хотя в выпускном классе Кирилл почувствовал, что его чувства к Ларисе переросли в нечто большее, он так и не признался ей — девушка встречалась с другим. После школы они потеряли связь, но иногда Кирилл вспоминал о ней.
И вот она здесь, перед ним, с той же теплой улыбкой, которая всегда согревала его сердце.
— Как ты здесь оказалась? Не могу поверить своим глазам! Столько лет!
Лариса придвинула стул к кровати и села. Взяв его за руку, она сказала:
— Я работаю здесь, только на другом этаже. Спустилась поговорить с подругой, которая ставит тебе капельницы. Увидела твою историю болезни и сразу поняла, что это ты. Вот и решила зайти. Как ты, Кирюша? Чем я могу помочь?
Кирилл улыбнулся. Крепко сжав её руку, он с трудом сглотнул внезапно появившийся ком в горле. Она разговаривала с ним так, будто годы не прошли даром. Она первой за долгое время проявила к нему искреннее сочувствие, заботу и участие. Её глаза говорили, что ей искренне жаль его положение.
— Да разве мне можно помочь, Лора? Я не знаю, что будет дальше. Я совсем опустил руки. Я один, у меня никого нет.
Лариса мягко улыбнулась:
— Конечно, можно. Человек не должен быть один, особенно в такой ситуации. Отсутствие поддержки — это не повод сдаваться. Это глупости.
Кирилл пристально посмотрел на Ларису.
— Знаешь, что самое ужасное, Лара? У меня есть семья, но они отвернулись от меня. Только сейчас я осознал, что для них я никогда не был важен как человек. Им было нужно совсем другое. А теперь, когда я в таком положении, они даже не собираются меня поддерживать.
Лариса нахмурилась и отвела взгляд.
— Это тяжело слышать. Когда ты сказал, что одинок, я подумала, что у тебя вообще никого нет. Не могу понять, как близкие люди могут оставить тебя в такой момент.
Оба замолчали. Потом Кирилл произнес:
— Знаешь, я очень рад нашей встрече. Твое появление что-то изменило во мне. Я больше не боюсь, потому что теперь знаю, как действовать. Если судьба послала это испытание, я должен с ним справиться. Ты права: нельзя опускать руки.
Лариса улыбнулась, нежно провела ладонью по его щеке и, наклонившись ближе, прошептала:
— Не бойся, Кирюша. Вспомни, как ты не испугался тех хулиганов, защищая меня. Тогда ты тоже не дрогнул. Теперь ты должен спасти себя, Кирюша. Я буду рядом, если ты этого хочешь. Для меня ты всегда был дорогим человеком.
Кирилл почувствовал, как внутри разливается тепло и покой. Он больше не один. Рядом человек, который протянул ему руку безвозмездно, а не ради денег. Теперь он готов бороться за свою жизнь.
На следующий день Кирилл вызвал адвоката и жену. Он объявил Алёне о своем решении развестись. Она начала истерику, затем испугалась — все имущество числилось за Кириллом. Она вышла за него уже после его успеха, и при разводе делить было почти нечего. Однако Кирилл успокоил её: он оставил ей квартиру и машину, а также согласился платить алименты на Катю до совершеннолетия.
Он обещал помогать детям, если сочтет нужным, но решил больше не жить с теми, кто никогда не ценил его как человека. После быстрого оформления всех документов, за которые Кирилл щедро заплатил, Алёна заявила, что не желает его видеть. Дети повторили то же самое.
Кирилл понял, что поступил правильно. Если он победит болезнь, начнется новая жизнь, свободная от лицемерия. А если нет, то все его имущество и бизнес перейдут достойному человеку. Он оформил все необходимые документы у нотариуса.
Кирилл выслушал врача, который, улыбаясь, дал окончательный вердикт. Кирилл тоже улыбнулся.
Прошло девять месяцев после операции — долгие месяцы лечения, химиотерапии, восстановления и реабилитации. И вот врач сообщил: самое страшное позади. Кирилл победил болезнь. Ему больше не стоит беспокоиться, хотя регулярные обследования остаются обязательными. Кошмар закончился.
«Я настоятельно рекомендую вам приходить ко мне раз в год для проверок. Это важно для вашего здоровья. Поздравляю вас», — врач крепко пожал Кириллу руку.
Кирилл попрощался с доктором и вышел из больницы. На ступеньках он остановился, глубоко вдохнул свежий воздух и закрыл глаза с улыбкой.
Внезапно раздался сигнал старенького автомобиля, припаркованного рядом. Кирилл открыл глаза и направился к машине. Открыв дверь, он сказал:
«Когда ты, наконец, избавишься от этой разваливающейся колымаги?»
Лариса рассмеялась. «Эта «колымага» меня полностью устраивает. Представляю, что скажут на работе: откуда у обычной медсестры деньги на новую машину?»
Кирилл внимательно посмотрел на неё. «Лорик, я уже сотню раз говорил: пользуйся всем, что я тебе оставил. С самого начала предлагал».
Лариса перестала смеяться. «Кирюш, это не мои деньги. Это всё твоё. Я не имею права этим распоряжаться. Лучше скажи, что врач сообщил. Когда следующий прием?»
Кирилл взял её за руку. «Приёмов больше не будет, Флора. Я здоров. Понимаешь? Всё в порядке. Мы справились».
Лариса ахнула, потом бросилась ему на шею. Кирилл крепко обнял её и прошептал:
«Это всё благодаря тебе. Ты спасла меня. Теперь я твой должник. Хочу сказать одну вещь. Я знаю, что ты — завидная невеста, а у меня ничего нет. У меня есть только моя любовь к тебе. Я прошу тебя стать моей женой. Возможно, ты откажешься выходить замуж за нищего, но я здоров. Я смогу всё заработать, поверь. Ты не пожалеешь».
Кирилл не успел договорить, как Лариса перебила его: «Дурак, при чем здесь деньги? Как ты мог такое подумать? Я выйду за тебя замуж, потому что люблю тебя».
Кирилл снова улыбнулся. Он знал: только сейчас начинается его новая жизнь. С женщиной, которая всегда была особенной для него. Его болезнь разделила жизнь на «до» и «после». И он знал: впереди его ждет счастье и любовь. Ведь рядом будет человек, которому он нужен просто так, а не как источник выгоды.