Тридцать лет прожили в браке Артём и Вера Светловы. Три десятилетия тихого, вымеренного бытия, сшитые из привычек, молчаливого понимания и той особой, выстраданной нежности, что приходит на смену страсти. Они уже смирились с тем, что их союз — это островок для двоих, отгороженный от будущего, в котором нет детского смеха. А на тридцать первый год … Read more
Анна замерла на пороге, и холодная стальная пластина недоумения вонзилась ей под ребро. Дверь была приоткрыта. Всего на пару сантиметров, но это нарушало весь миропорядок. Свекровь, Маргарита Степановна, женщина с железной дисциплиной и принципами, забыть запереть дачу? Это было из разряда немыслимого. Так не бывало. Никогда. Она толкнула створку, и старая древесина с тихим, почти … Read more
Слух пронзил осенний воздух Заозёрье, словно первый холодный ветер перед бурей. Он перелетал через покосившиеся заборы, звенел в пустых ведрах у колодца, шептался на лавочках, где судачили старухи. К ним едет «медичка». Не очередная проверяющая из райцентра, не мифический доктор из репортажа по телевизору, а своя, деревенская, которая останется. Фельдшер. Тот, кто откроет наконец-то медпункт … Read more
Когда Владимир узнал, что стал отцом двойни, его охватило странное чувство растерянности. До беременности Светланы он действительно мечтал о детях, они вместе строили планы на будущее и готовились к новому этапу жизни. Но как только жена отправилась в роддом, подарив ему неожиданную свободу, Владимир вдруг осознал: возможно, это была ошибка. Первые сутки одиночества он провел … Read more
Того дня Джонатан Пирс вернулся домой раньше положенного времени. Он ещё не знал, что в этот момент перешёл невидимую черту — между привычным ему миром, где всё было чётко, логично и подконтрольно, и чем-то другим. Чуждым. Дышащим. Живым. Автомобиль плавно остановился у ворот особняка. Водитель вопросительно посмотрел на пассажира, но Джонатан лишь коротко махнул рукой … Read more
Ей предлагали это многократно — тихо, с сочувственным вздохом, или прямолинейно, с раздраженной откровенностью. Отключить. Прекратить это бессмысленное, с точки зрения здравого смысла, существование. Одна из подруг, та, что считалась самой близкой, произнесла это как приговор, от которого застыла кровь в жилах: — Вероника, ну она же овощ! Совершенно бесперспективный овощ! Доктора прямо говорят — … Read more
Полночь отгуляла свой темный бал за окнами хрущевки, когда Вероника, буквально волоча за собой ноги, вписывала ключ в замочную скважину. Казалось, даже металл сопротивлялся, не желая впускать обратно эту изможденную тень женщины. Не «без рук и без ног» — это было бы слишком мягко. Она чувствовала себя разбитым механизмом, у которого стерлись все шестеренки, выгорели … Read more
Душный городской воздух казался Алисе особенно удушающим в тот день, когда пришло письмо. Конверт был пожелтевшим от времени и пах морем, солью и чем-то неуловимо родным — ароматом детства. Дрожащими пальцами она вскрыла его и прочла выведенные аккуратным, старомодным почерком строки. Бабушка Софья оставляла ей в дар свой дом, тот самый, у самого синего моря, … Read more
Саша смотрел на сидящего в уголке, на ободранном диване вихрастого худенького мальчишку и кулаки его невольно сжимались. Саше хотелось заорать, именно так, заорать во всё горло, ааааа, срывая голос, хрипя, выпуская всё что накопилось… -Мальчонку -то в детский дом кто оформлять будет? — спрашивает грузная тётка в чёрном платке, видимо соседка, — у неё, у … Read more
Городская больница №12, затерянная между шумных улиц и старых липовых аллей, давно стала символом противоречий. Её стены, выкрашенные в выцветший бежевый цвет, хранили десятилетия чужих слёз, надежд и молчаливых проклятий. Снаружи здание выглядело внушительно: чистые окна, ухоженный фасад, вывеска с гербом города. Но внутри, за стеклянными дверями, царила атмосфера, от которой сжималось сердце. Воздух пропитывался … Read more