— Мне нужно, чтобы сиделка с дипломом психотерапевта находилась около моей дочери 24 часа в сутки. У меня благоустроенный загородный дом с превосходными условиями для жизни. Вам будет обеспечен полный комфорт, но на три месяца испытательного срока вы не получите ни единого выходного дня. Щедрое жалование компенсирует вам все эти временные неудобства.
И мужчина, назвавшийся Ярославом Борисовичем, назвал такую сумму её гонорара, что у Оксаны подкосились ноги. В месяц её доход будет эквивалентен её заработку в больнице за год со всеми премиями и дополнительными выплатами.
Они договорились, что она приступит к своим обязанностям через три дня. За это время соберет все необходимые ей личные вещи.
Дальше ей будет дано право составить список всего того, что может еще понадобиться в ее работе.
— Машина заберет вас у подъезда ровно в 8 часов утра. Шофера зовут Денис. Пришлите мне на этот номер ваш домашний адрес.
Ярослав Борисович выговаривал слова резко и четко, как монеты чеканил.
Оксана даже подумала, что каждая минута этого человека, по всей видимости, стоит очень дорого. Уж слишком деловой подход, но это ей даже понравилось.
Она твердо знала в свои 26 лет, что время всё расставляет по своим местам и выбивает на персонажах клейма, кто чего стоит.
Вот она сама, Оксана Вячеславовна, психотерапевт с красным дипломом, краса и гордость факультета, надежда кафедры. В школе все легковесные по характеру подружки по дискотекам и барам в старших классах порхали, а она зубрила.
Место в медицинском университете на бюджете частично гарантировала только золотая медаль. Подспорьем должны были выступить сданные на отлично выпускные экзамены. Денег в семье сантехника Михаила и его жены Людочки, работающей в булочной продавщицей, на серьезное образование не было.
Население в их деревне окончательно спивалось, работы не было, все в город уезжали толпами. Это только отец с матерью всё за избёнку свою и десять соток земли держались. Но потом и они сдались. Оксане в ту пору четырнадцать лет было. Так вот на вырученные с продажи земли и дома деньги, в городе купили двухкомнатную квартиру во вторичке.
Пятиэтажка из рыжего кирпича была крепкая, ещё долго простоит. Михаила взяли на завод с распростёртыми объятиями. Зарплата невелика, но концы с концами их семья не сводила. Людмила быстро подружилась с бабами-соседками.
Они ей подсказали, что место в булочной есть. Старенькая продавщица только на заслуженный отдых ушла. Работящую Люду приняли хорошо, не обижали. Счастье закончилось в одночасье.
Михаил заехал жену из булочной забрать на стареньком «Жигулёнке». Неповоротливый хлебный фургон во дворе неуклюж разворачивался, подмял под себя копейку, даже не сразу заметив, что произошло.
Судьба. Водитель и пассажирка погибли на месте.
Городская жизнь Оксаны началась с сиротства. Раньше Оксана рвалась в школу, как оглашенная. Всегда учиться любила. Книги об отношениях между людьми так вообще проглатывала за ночь.
Так ей было интересно, кто и как из героев поступит, когда ему хвост прижмут, перед выбором поставят. В детском доме, куда попала после трагедии, сначала сникла, но потом сконцентрировалась на учебе, чтобы не думать, не вспоминать безвременно ушедших родных людей.
Через полгода её взяли под опёку приёмные родители, но с ними так и не родились тёплые душевные отношения. Переехать-то к ним в две комнаты в коммуналке переехала, всё-таки не детдом, в котором все мечтали о семье и родителях даже в юношеском возрасте. Но мечтала скорее вырасти и жить одной.
Наивная, трогательная барышня Оксана пыталась про себя давать оценку поведению людей, угадывать, кто и как себя проявит, учитывая нрав и характер. Эдакий психолог доморощенный. И еще пуще ей нравилось думать о том, что человека можно переломать, изменить линию его поведения, убедить. В десятом классе Оксана пропадала в научной библиотеке, где зачитывалась Фрейдом, Юнгом, Бехтеревым.
Её одноклассники и фамилии таких знать не знали, а она таяла и млела от своих новых открытий. Свою золотую медаль в школе выстрадала, сидя днями и ночами на пятой точке над учебниками. В её заслугах не участвовали подарки и подношения учителям, некому платить было. Талантливой ученице высокие оценки ставили искренне и щедро.
Сверстники чокнутую девчонку не преследовали, давно махнули рукой на ее чудачество, хотя причины проявлять к ней повышенное внимание были веские. Оксана была восхитительно красива, обладала той самой женской магией, когда мужчины превращаются в рабов, поклонников, едва завидев такой редкий экземпляр внешнего совершенства.
Волосы цвета спелой пшеницы волнами спадали на ровную спину. Зеленые глаза с темными зрачками манили утонуть в своей глубине. Пышные формы рождали ореол чувственности. Изящность запястья и щиколотки намекали на голубую кровь, шарм, аристократизм, утонченность. Природа не стала отдыхать на ее внешнем облике.
Только сама Оксана ничего этого, казалось, не замечала, упорно грызла гранит науки и игнорировала томные взгляды представителей сильного пола всех возрастов. После получения аттестата о среднем образовании, сироту, да ещё и медалистку в Медицинском университете пожалели.
— Драматичная жизнь у девушки, можно исключение сделать, на бюджете место поискать.
Вступительный экзамен сдала она отлично, без репетиторов.
Жить вернулась в свою квартиру, оставшуюся после смерти родителей. Частная собственность, ничего не попишешь и не отнимешь. Одевалась совсем не модно, скромно. Не как пугало огородное, конечно, придерживалась строгой классики. Мужчин вокруг себя не замечала от слова совсем, так была увлечена госпожой психологией.
Но однажды попалась на крючок опытного ловеласа.
Влад тоже был хорош собой, ироничен, дерзок, непредсказуем. Этим Оксану и сумел пленить. Влюбилась по уши. На предложение заглянуть к нему на бокал вина откликнулась с энтузиазмом, прекрасно понимая, что за этим последует. Только вот душонка у парня была гаденькая.
Оксану уложил в койку на спор с парнем из мажоров, который за девушкой ухлёстывал, но получил от ворот поворот. Сказал тогда сокурснику,
— Я уложу эту девочку на лопатки без шума и пыли, — он похабно оскалился. — А ты потом пойдёшь уже по проторенной дорожке, уяснил, салага?
— Не учи учёного, — ответил золотой ребёнок важного папаши. — Добудешь для меня её покладистость, отслюнявлю тебе сто штукарей.
Вот Влад во всю и старался. Оксана подвох вычислила уже на следующей встрече после их бурной ночи. Уж слишком её горячий кавалер стал похож на ледышку. В обморок падать не стала, списала своё увлечение смазливым Владом на происки гормонов.
Только гонорар самоуверенному красавчику так и не достался. Оксана сделала для себя далеко идущие выводы.
Представителей мужского пола теперь на километр к себе не подпускала. Кофе выпить с пирожными в ближайшем кафе между парами всегда, пожалуйста, сходить в кино на премьеру всей группой, почему нет? Остальные поползновения в свой адрес, напоминающие ухаживания, пресекала на корню.
Вокруг толпа желающих только зря надеялась. Всех ждал полнейший отказ.
Неприятности молодого врача после окончания теоретического курса занятий на этом не закончились. Место в ординатуре получила заслуженно в престижной психотерапевтической лечебнице. Там жадно ловила каждое слово своего нового кумира, заведующего отделением реабилитации после серьезных когнитивных расстройств.
Тот многому научил ординатора. Поручал сложных пациентов. Потом помог с направлением в другое престижное место. А там преследования со стороны мужчин продолжились.
Первой ласточкой, вернее настойчивым орлом-ухажером, стал один, из имеющих в клинике профессиональный вес, врач.
Ходить вокруг да около не стал, вызвал молодого специалиста к себе в кабинет.
— Нам надо сегодня с вами вместе поужинать, чтобы обсудить перспективы вашей работы в нашем учреждении. Предупредите дома, что не придёте ночевать.
Вот так и сказал напрямую, без обиняков, прямо в лоб, что её карьера только через его постель.
От приглашения она резко и без сожаления отказалась, за что вскоре поплатилась. Оказалось, что до её появления в этом заведении с успокаивающими препаратами, находящимися под строгим контролем, всё обстояло чётко. А она появилась, и стали дорогие пилюли пачками пропадать. Её причастность или непричастность к кражам выяснять не стали.
Быстро указали на дверь, пригрозив разбирательствами с последующим «волчьим билетом» и чёрным списком в профессии. Следующий случай произошел на специализированной станции скорой помощи, куда она устроилась. Бригады были узкой направленности. Из запоя вывести, разобраться с агрессией в поведении, приведшей к драке, нанесению травм близким в состоянии временного аффекта.
Их пациенты были из числа людей на грани, балансирующие между диагнозом «дееспособен» и «недееспособен», живущие между приступами психических расстройств и ремиссиями.
Почему их от социума не изолировали? Тому была масса причин. Где-то родственники выкупали кровиночек, где-то и сами пограничники были в состоянии отмолиться с помощью денег и связей от подозрений в ненормальности.
Оксана раньше и не подозревала, что есть такие медицинские службы в их городе. Попала сюда все по тому же звонку преподавателя, оказывающего ей протекции в ординатуре. Выезды к неадекватам, как их называла ее бригада, для нее закончились через месяц. В тот раз она попала в одну команду с заведующим их конторой.
Он тоже иногда участвовал в психологических рейдах. Говорил, что в цирке давно не был, хочет развлечься. Оксане Вячеславовне претил его цинизм, но выбора не было. После отработанной, довольно спокойной смены начальник вызвался подвезти ее домой. Учреждение располагалось за городом, первый автобус был еще через час, а все устали после бессонной ночи.
На свою голову молодая женщина согласилась, но шеф в город не поехал, а завез ее в ближайший лесок.
— Куколка, я церемоний не люблю, — задышал он ей в лицо перегаром.
Ничего гад не боялся, когда уже в машине выхлебал половину плоской стеклянной фляжечки коньяка. Оксана сразу хотела покинуть автомобиль, но он лишь рассмеялся.
— У меня полгорода справки вменяемости в нужных случаях получает, не страшны мне ни органы, ни ДПС.
Она сама не могла объяснить позже, откуда взялись силы, чтобы залепить ему сильную пощечину. Голова мужчины дёрнулась, он с удивлением уставился на коллегу.
— Несговорчивая, говоришь? Ну-ну, иди, рыбка, отсюда полем. До города одиннадцать километров, пока прогуливаться будешь, мозги на холоде проветришь. Недотрогам в моём коллективе не место, спроси об этом любую из наших сотрудниц. А теперь пошла вон.
Оксана ничего и ни у кого спрашивать не стала. В следующую смену написала заявление об уходе и была такова. Опять без практики, опять без работы.
Дома просидела полтора месяца.
Ни в одной клинике ее не хотели брать даже на место медсестры. Слухами о ее неблагонадежности медицинский мир полнился, а уж как их интерпретировать, каждый решал сам.
Психотерапевт Оксана Вячеславовна, продвинутой в вопросах разных видов агрессии, прекрасно была осведомлена о таком западном явлении, как харассмент, но женщина никогда и близко не предполагала, что сама станет его жертвой.
Она пока еще не знала, как обладательнице яркой женской красоты ставить барьеры от мерзких приставаний, грубо нарушающих её личное пространство. Об этом предстояло крепко подумать на будущее.
Звонок от Ярослава Борисовича, поступивший день назад, прервал долгую череду неудач.
Она не просто пойдёт на эту работу. Она на неё поползёт, если надо будет. Почему ей было так одновременно страшно и волнительно, она сама бы не смогла объяснить.
Вакансия была неоднозначной. Сиделка при девушке, страдающей смертельным заболеванием крови, да ещё и синдромом Аспергера.
Пресловутый синдром был мало знаком простым обывателям, далеким от медицинских терминов.
В двух словах его влияние на пациентов можно было охарактеризовать как неумение, невозможность, несклонность к общению с внешним миром, существование в своем собственном узком мирке, в который чужие допускались крайне редко. В обществе таких людей называют аутистами. Анамнез будущей подопечной Оксаны Вячеславовны был отягощён серьёзным заболеванием крови аутоиммунного свойства.
Внутри несчастной жертвы одни клетки всё время доказывали другим, что они здесь главные, разрушая попадающиеся на тропе войны ткани организма.
Сейчас состояние больной оценивалось как средняя тяжесть. Затяжная ремиссия давала шанс её отцу побыть рядом с любимой девочкой подольше, но сколько еще коварная болезнь будет вести себя прилично, знал по всей вероятности только Всевышний на небесах.
Врачи лишь участливо разводили руками.
— Ярослав Борисович, мы делаем все возможное, но помочь девушке может только чудо. Мы же с вами живем в реальном мире со своими жестокими законами матушки природы.
— Всё это я уже слышал тысячу раз, — отвечал безутешный отец. — Что вы посоветуете? Как мне скрасить её жизнь, если она ни на что не реагирует, безучастна, неактивна, тихая, молчалива? Я никогда не видел, умеет ли она улыбаться. Шестнадцать лет постоянной неизвестности. От этого можно сойти с ума.
Именитый специалист по расстройствам аутистического спектра, сидящий в кресле напротив Ярослава Борисовича, на пару секунд задумался, а потом сказал…
— Есть у меня один врач. Она не уживается ни в одном лечебном учреждении, и я не могу от неё добиться причин таких неудач. Она была одной из самых толковых учениц на моём курсе, подавала надежды, горела желанием приносить пользу нуждающимся людям, следила за методиками и новинками в нашей области, а в клиниках будто сдувалась.
К сожалению, я не могу следить за каждым своим блестящим студентом. Сделал ей пару протекций, но не получилось. Недавно мы встретились в кондитерской, где я покупал торт ко дню рождения супруги. Обменялись контактами.
Пригласите эту девочку. Она у меня в больнице проходила ординатуру. Могу поручиться за неё почти как за себя.
Ярослав Борисович взвесил за и против, и решил, что ничего не теряет. Прежние сиделки с Кирой не справились, может, у этой молоденькой девушки получится?
Жителей в его большом доме было немало. Его любимица — повариха Глаша, работающая при нём уже 30 лет.
Её сын Виктор — садовник и помощник Глаши по хозяйству. Горничная с экзотическим именем Габриэла, найдется место и для Оксаны Вячеславовны. Вон, четыре гостевых комнаты пустуют. Надо будет Габи дать распоряжение.
Лёд эксперимента, который изменит всю их жизнь, тронулся. Радикальные перемены в своей жизни Оксана решила начать с внешнего вида. Ей надо было создать рабочий образ, максимально скрывающий её природную красоту. Не хватало ещё, чтобы этот дар небесный, как она считала, мешал ей трудиться.
В её гардеробе были выбраны свободные брюки, мешковатые юбки тёмных цветов, свитера-оверсайз, обувь на низком ходу, пара пижам с чебурашкой и зайчиками. Бельё она любила изысканное, но носила его под свободной одеждой. Волосы пришлось уложить в косы, которые образовали пучок.
Завершили образ очки с обычными стёклами. Она их покупала для маскарада в университете. Удовлетворившись примеркой, Оксана сложила всё в большую сумку и с удовольствием пошла собирать профессиональные книги.
Пока её пациентка будет отдыхать, она изучит всё об аутистах детально. Лечение нельзя начинать с кондачка, нужен здравый подход.
В восемь утра в её дверь позвонил парень.
— Здравствуйте, я Денис. Давайте отнесу ваши вещи в машину. Шеф просил тщательно проверить все на забытые вещи. Чтобы не было выездов три месяца.
И так стало Оксане тепло от его слов, что она подумала: сработаемся.
«Я сделаю для этого всё, что в моих силах».
Дорога в новый дом заняла без пробок чуть больше трёх часов.
— Станция электрички в двух километрах от нас, — как будто прочитал Денис её вопрос. — В гараже шесть машин, два водителя. Всё, что надо будет купить, поручайте мне.
Оксана с интересом оглядывала окрестности вокруг дома, нежного песочного цвета с коричневыми элементами декора, балконами и террасой.
Дом стоял в окружении парка. Вдали бассейн, накрытый защитным материалом. Аллеи выложены плиткой. Хвойные деревья, дорожка с березками, розарий под пленкой. С другой стороны дома хозяйственные постройки, похожие на теплицы.
На крыльце выстроилась гвардия.
— Добро пожаловать в наш дом! — сказала высокая грузная женщина с копной ярко-рыжих волос. — Меня зовут Глафира Андреевна. Для своих тётя Глаша. Я домоправительница и по совместительству повар, — женщина улыбнулась и протянула Оксане руку. — Этот товарищ с граблями — мой сын Виктор. Он у нас на все руки, но любимчик — сад. — продолжила тётя Глаша. — С Денисом вы уже знакомы. Второго водителя зовут Сергей. Осталась горничная Габриэла, её мать испанка.
На Оксану взглянула девушка с карими глазами.
«Ну и ну», только подумала Оксана Вячеславовна, как на пороге появился мужчина с благородной наружностью.
— Оксана Вячеславовна, я Ярослав Борисович. Сейчас Габриэла покажет вам вашу комнату и проведет экскурсию. Располагайтесь. Расписание трапез доведёт до вас Глаша. Через два часа жду вас в кабинете для беседы. Если она меня удовлетворит, познакомлю вас с дочерью Кирой, — он развернулся и ушёл.
Виктор подхватил багаж, Габриэла пригласила следовать за ней.
— Обед в 14.00. Опоздание хозяин не приемлет. Вот тогда и познакомимся. Сейчас у вас есть более важные дела.
Оксана шла за Габриэлой и почти не слушала её, впечатлённая своей комнатой с ванной, окнами в сад, элегантной обстановкой. Она не знала, как сложится жизнь в этом доме, но уже хотела стать своей и полезной.
Отношения с приёмными родителями у Оксаны были нормальными, но интересы разнились. Встречались редко, общались по дежурным звонкам типа «Доча, как ты? Всё нормально? У нас тоже».
Душно было Оксане в таких рамках. Виделись на день рождения и Новый год. Чтобы обсудить трудности жизни, речи не было. Она самостоятельна, связь с опекунами особой не сложилась. Родители не поддержали выбор профессии, но одобрили переезд. Перестала гонять их за время перед телевизором. Разные судьбы, разные дороги.
В этом доме Оксана чувствовала единение между домочадцами. Полчаса не прошло, а уже хотелось остаться. Уставшая от монолога Габриэла привела её к двери кабинета Ярослава Борисовича, сказав:
— Давай на «ты». Не люблю я церемонии, нам бок-о-бок тереться. К хозяину сначала постучись, он фамильярность не любит, — Оксана кивнула в ответ, соглашаясь с переходом на «ты» и благодаря за подсказки.
Габриэла ушла, а Оксана подумала:
— Не зря эта нимфа старается. Наверное, в доме есть объект внимания. Неужели она положила глаз на хозяина? Как хорошо, что я заранее позаботилась о скромном виде. Не буду здешней публике бросаться в глаза, как это делает Габриэла. Пусть сами разбираются, у меня другие задачи.
Оксана Вячеславовна решительно постучала в дверь кабинета и вошла после слов хозяина. Кабинет, пусть и неопытному практику, но сильному теоретику, понравился с первого взгляда.
Мебель из дорогой древесины, полки с книгами, статуэтки, пейзажи на стенах. Рабочий стол, музыкальный центр, шкаф с дисками. Она не знала Ярослава Борисовича, но кабинет кричал: «Мой владелец не дурак, начитан, умен и успешен».
Сам Ярослав Борисович пригласил её в мягкое кресло у журнального столика. Позвонив в колокольчик, позвал Габриэлу.
— Сделай нам пару чашечек кофе, пожалуйста. Или вы предпочитаете сок или чай?
Оксана с благодарностью согласилась на кофе. С утра она так нервничала, что дома даже не позавтракала, и сейчас боялась, что предатель желудок выдаст её с потрохами, громко урча в самый неподходящий момент.
Ей повезло. Вместе с кофе Габриэла принесла вазочку с ореховым печеньем, коробку с шоколадными конфетами и кувшинчик со сливками.
От переживания Оксана набросилась на угощение как голодный волчонок, но не увидела в глазах Ярослава Борисовича никакого осуждения. Он любил в людях искренность и непосредственность, даже улыбнулся.
— Плохо мы вас встречаем в ваш первый рабочий день с дороги, даже чая не предложили.
Оксана с набитым ртом попыталась сказать, что всё нормально, а потом беспомощно улыбнулась в ответ, стерла с губ крошки и тщательно дожевала остатки печенья.
— Это вы меня простите, нервы дали о себе знать. Вот и набросилась на сладости. Спасибо за кофе. Давайте вернёмся к нашим делам.
Ярослав Борисович никогда бы не признался ни партнёрам, ни этой молодой женщине, что любит проводить проверки по старинному принципу. Этот подход к выбору работников он позаимствовал у своего отца, простого крестьянина, всю жизнь возделывающего землю и выращивающего злаковые культуры. Сейчас отец его, к большому сожалению, уже не мог трудиться.
Ярослав пять лет назад выкупил домик в посёлке по соседству, где сейчас доживали век его родители. Старшее поколение наотрез отказалось переезжать в хоромы Ярика, аргументировав это тем, что землица в их огороде им куда ближе и интереснее, чем парковые ландшафты в имении сына. Представив к ним добродушную домработницу, сын перестал их уговаривать на совместное проживание.
Теперь они только в гости друг к другу ездили, да на семейные праздники собирались. Но наказ отца о том, что любого наёмного трудягу надо сначала сытно накормить, посмотреть, как справится он с трапезой, а потом выводы делать, он запомнил. Ест человек искренне, без жеманства и ложного стеснения, ест, будет из него толк, а рассказывает, что не голоден, берёт всего пару крошек со стола для приличия, так вяло будет и работать.
Любой квалифицированный рекрутер умер бы со смеху от такой методики подбора кадров, но Ярослав Борисович на собственном опыте давно убедился — метод работает безотказно. Отдав Габриэле поднос с пустыми чашками, шеф Оксаны приступил к разговору.
— Вашу кандидатуру порекомендовал мне профессор, который иногда консультирует мою дочь. Прежде чем вы приступите к своим обязанностям, я хотел бы вкратце рассказать вам нашу предысторию. Не как незнакомому пока мне человеку. Как врачу-психотерапевту.
Кира у нас с женой поздний ребёнок. Моя супруга ушла из жизни через неделю после её рождения, не выдержало сердце. У меня есть старший сын Роман, он живет и работает в Европе, в нашем филиале в Праге, здесь бывает наездами.
Ромка родился, когда мы с женой были совсем молодыми. Сейчас ему 33 года. Наш студенческий брак, заключённый по большой взаимной любви, оказался очень крепким. Жили душа в душу, и только одно огорчало мою избранницу. После появления на свет крепыша Романа последовала серия выкидышей. Моя жена мечтала о втором ребёнке, о девочке. Даже имя ей заранее загадала в честь своей матери, к которой жена была бесконечно привязана.
В сорок четыре года супруга очередной раз забеременела. Была бесконечно счастлива, но врачи схватились за голову. Даже обычное обследование, которое проходят все будущие мамочки, выявило серьёзную аритмию.
Сердце не справлялось с двойной нагрузкой. Начались проблемы с работой кровеносных сосудов. Врачи опасались, что ребёнок не получает достаточного количества нужных ему питательных веществ, а жена, почти всё время лежащая на сохранении в клинике, только умоляюще смотрела на меня и просила:
— Не дай им прервать эту беременность. Я буду беречься, выполнять все их назначения. Я должна выносить этого малыша.
Ещё больше её рвение усилилось после того, как УЗИ показало, что она носит девочку.
— Супруга стала окончательно одержима мыслью, что это небеса наконец-то сжалились над нами и даруют нам этот последний шанс. Жена мужественно перенесла девять месяцев мучительного ожидания и нескончаемую череду процедур и уколов, и оперативное вмешательство в виде кесарева сечения. Ударом для неё стал вердикт неонатологов. У девочки сразу начали подозревать какие-то отклонения. Детальное обследование показало, что она унаследовала крайне редкое генетическое заболевание крови, передающееся по женской линии. Люди с ним долго не живут, десять-пятнадцать лет от силы. Известие сломало жену, перекорёжило всё в её и так больном сердце.
Приступы аритмии стали повторяться со злым завидным упорством. Из больницы домой она не вернулась. Киру выписали через два месяца скрупулёзных наблюдений. Сначала я был в отчаянии, в обиде на крошку за то, что она отобрала у меня любимую женщину, оставила в этом мире одного. Роману в ту пору было семнадцать.
Я до сих пор удивляюсь, что он уже тогда был мудрым и взрослым. Убеждал меня, что всё было предначертано судьбой, что он тоже потерял маму, но это была её жизнь, её мечта и её выбор.
Вы не поверите, но это он вместе с няней ухаживал за малышкой. Быстро научился менять ей подгузники и кормить её специализированной смесью.
Вторым ударом стало то, что вскоре врачи заметили, что Кира… другая, не такая, как все дети. Её генетическое заболевание тогда ещё никак не проявлялось, зато она сводила нас с ума тем, что никак не реагировала на наше присутствие ни в полгода, ни в год, ни потом. Представьте себе картину. Ребёнок кушает, спит, но никак не реагирует на нас, на множество красочных игрушек вокруг себя. Личика, как застывшая маска, ни живой мимики, ни жестов. Как посадишь или положишь, в таком положении и замрёт. Иногда на довольно длительное время. Девочка получилась симпатичной, даже хорошенькой, большеглазая, локон из светлых волос, пухлые ручки и ножки, но вела себя как пупс, как искусственная кукла.
Через некоторое время ей поставили диагноз синдром Аспергера или аутизм. Врачи уверяли, что этот тип расстройства аутистического спектра сулит перспективы, функции организма будут частично развиты, но не в полной мере. Я возил Киру в Европу. Там доктора смогли совершить почти чудо. Убрали нарушения сна, адаптировали приём пищи под нужный режим, научили девочку хоть немного реагировать на происходящее. Из Германии я вернулся почти счастливым. Кира начала узнавать домашних, лопотала что-то на неведомом нам языке, иногда пыталась что-то выразить с помощью жестов, только по-прежнему так и не научилась улыбаться.
На улице оборачивалась на шум во время прогулок, в поездке на Чёрное море поджимала ноги, когда мы с Романом пытались её в нём искупать. Чуть позже я отправил Романа учиться в Великобританию. Благо, как будто в награду за беды, мой бизнес рос и крепчал, как на дрожжах, принося мне всё новые и новые доходы.
Этот дом мы построили ещё вместе с женой, это была её задумка — жить вдали от городской суеты, в умиротворяющей сельской местности.
Мужчина ненадолго прервал своё повествование. Было видно, что рассказ всколыхнул в нём старые воспоминания…
Посмотрев на часы, Ярослав Борисович немного встревожился.
— До обеда осталось всего пятнадцать минут. Большую часть информации вы узнаете в процессе работы. Добавлю лишь главное. Когда ей было 14 былые заслуги медиков быстро улетучивались. Казалось, разрушение тканей и клеток усыпляло её мозговую деятельность.
Те несколько десятков слов, которые она произносила, были забыты. Она вновь безучастна к происходящему вокруг. С удовольствием гулявшая с тётей Глашей на воздухе и даже плававшая в бассейне с помощью Виктора, девочка забыла все эти навыки.
Теперь она уже не дает поднимать себя с постели, передвигается только на инвалидном кресле, почти ничего не ест и теряет вес. Я понимаю, Оксана Вячеславовна, что вы не волшебница и не бог. Врачи предрекли, что девушке осталось не более года. Процесс разрушения в её хрупком теле прогрессирует.
Для себя я обозначил вашу задачу как облегчение её ухода в иной мир.
Я знаю, что это невозможно, но всё ещё мечтаю, что она будет улыбаться, глядя на наш парк, на людей вокруг, на небо и солнце. Наверное, я слишком многого от вас хочу.
Оксана Вячеславовна была в шоке.
Она сделает всё, что только сможет, применит все свои знания. В глазах мужчины плескалась такая боль и отчаяние. Он так мужественно говорил о том, что его дочь скоро покинет этот мир, что у приглашённого психотерапевта кровь стыла в жилах.
Вот тебе и высокий забор, богатый дом, в стенах которого столько лет живёт беда.
Обед был изысканным. Глафира Андреевна готовила так вкусно, что Оксана даже не заметила, как съела всё предложенное и потянулась за добавкой необычного салата. На её немой вопрос
— Где Кира? — ей ответили несколько человек.
— Кирюша у нас в своей комнате обедает, — сказал Ярослав Борисович. — Мы после обеда пойдём к ней знакомиться.
— Я моей маленькой уже её любимые тефтельки и пюре приготовила, — добавила тётя Глаша.
А я нарвал ярких сентябринок всех оттенков за домом, — добавил Виктор. — Мне кажется, Киру Ярославну волнует их острый осенний запах.
Только Габи — так в разговоре и в кабинете отец Киры единожды назвал горничную, и Оксана сразу мысленно подхватила это прозвище, так короче и проще, ела, сосредоточенно глядя в тарелку. Её, казалось, участь Киры волновала меньше всех, если вообще волновала.
— Надо будет присмотреться к этой особе, — решила Оксана.
Комнату она мне идеально подготовила, претензий нет. Но нет ли с её стороны каких-то действий в адрес пациентки?
В работе с аутизмом все средства хороши, и все мелочи могут оказаться значимыми.
После этих слов снова отвлеклись на сладкие пирожки и компот, а Оксана про себя подумала сквозь горестные мысли.
— Хорошо тут у них, душевно. Прислуга за одним столом с хозяевами обедает. Все за девушку молятся как могут, все стараются скрасить её жизнь.
Её раздумья прервал голос Ярослава Борисовича.
— Оксана Вячеславовна, вы готовы пройти к вашей пациентке?
Женщина ответила с энтузиазмом, что ждёт этого с нетерпением и не покривила душой.
В комнате Киры были задвинуты шторы, царил полумрак и уныние, безысходность. Оксана Вячеславовна сразу отметила, что это надо менять.
— Все понятно, здесь живёт тяжело больной человек, но подчеркивать это декорациями не стоит.
Девушка на их появление никак не отреагировала. В этот момент тетя Глаша принесла поднос с любимыми блюдами девочки.
Психотерапевт решила не откладывать работу.
— Ярослав Борисович, Глафира Андреевна, разрешите, я сама покормлю Киру, и мы заодно пообщаемся. Оставьте нас наедине.
— Кирочка, это твой новый врач, Оксана Вячеславовна. Она будет рядом с тобой почти неотлучно. Ты же не возражаешь, если мы оставим вас вдвоём?
Опять никакой заметной реакции. Девушка послушно открывала рот перед едой, прожевывала и проглатывала пищу, как марионетка. Но Оксана начала свой монолог.
— Я не врач и не сиделка для тебя, Кира. Мне больше по душе роль друга. Буду с тобой по собственной воле, пусть и наёмной сотрудницей. Скажу правду: я бы с тобой и бесплатно осталась. Пока мне всё нравится в вашем доме. Место, люди, ты. Завтра мы перевернём твой мир с ног на голову. Не думаю, что это будет плохо для здоровья.
На долю секунды Оксане показалось, что в глазах девушки мелькнуло что-то, но всё быстро потухло.
— А может, это была игра света и тени в комнате?
Подумать об этом доктор решила в своей комнате позже.
Она одела Кирочку в тёплую одежду и повезла её на коляске во двор подышать воздухом осени.
С этого момента дни в доме потекли как обычно.
По утрам Оксана и Кира завтракали в комнате девушки, были капельницы и уколы для борьбы с нарушениями. Обязательная прогулка по саду, где всегда работал Виктор. Обед в большом зале с домочадцами, затем кормление Киры, лечебный сон, новая порция лекарств, ужин с Ярославом Борисовичем, который по вечерам работал в кабинете. Измученная процедурами, больная засыпала к 10.
Оксана изучала работы по аутизму. Пока сдвигов в её контакте с Кирой не наблюдалось. Состояние оставалось стабильным. Оксана оживлённо разговаривала с Кирой. Рассказывала об очень важных событиях, о своих любимых книгах, читала стихи, показывала иллюстрации.
Словно её монолог слушала…
Потом Оксана нашла информацию, что для снижения проявлений изоляции у пациентов аутизма может быть полезно общение с животными.
В доме Ярослава Борисовича не было ни одного питомца. После общего собрания решено было завести щенка крупной породы. Всем понравился малыш Ньюфаундленд. Через два дня Денис привез пушистое чёрное сокровище из питомника.
Малыш был неотразим. Принято считать, что наши меньшие братья не имеют разума. Что же тогда подсказало Тиму, полным именем Тимофей, что он предназначен Кире? Оказавшись в её комнате, щенок направился прямиком к девушке и ткнулся влажным носом в её ладонь.
Врач была уверена, что в глазах Киры мелькнула реакция, светлая и позитивная.
Впервые Оксана почувствовала, что они на верном пути.
К Новому году и Рождеству все в доме ждали Романа из Праги. Оксана Вячеславовна с молодым мужчиной знакома не была, запомнила лишь слова тёти Глаши:
— Золотой он у нас. Кирочка прям преображается, когда старший брат приезжает. Улыбаться она у нас не умеет, а тут как будто личико светится, — сказала она.
Габриэла, присутствующая при их разговоре, добавила:
— А красавчик какой наш Роман Ярославович! Респектабельный, порядочный, мудрый, но при этом внешне типичный герой-любовник. Два образа в одном лице — это так интригует!
— Тьфу, Габриэла, иди лучше у Киры постельное белье смени, пока она с Оксаной Вячеславовной будет на прогулке, — отозвалась Глафира Андреевна. — У тебя одни амуры на уме, не того ты поля-ягодка, закатай губенки.
Габи, как обычно, виляя бедрами, удалилась. Повариха подбоченилась ей вслед и сказала Оксане:
— Девка совсем с катушек слетает, когда сынок хозяина из Европы домой прилетает. Строит ему глазки напропалую, а он на нее смотрит, как на пустое место. Была у него невеста, да изменила, пока тот деньги в Чехии зарабатывал. Разбежались они, хотя непутевая барышня нам тут пороги оббивала, слезы лила, только что волос на голове не рвала от отчаяния, что упустила богатую партию. Ничего не помогло. Роман ей совсем перестал доверять. Простить не смог, что с другим мужчиной параллельно встречалась.
Горестно вздохнув, тётя Глаша неожиданно предложила:
— Заходи ко мне вечером в комнату. Попьем чаю. Я тебе свою историю расскажу, как Ярослав Борисович меня от беды спас и почему с тех пор я прозвала его ангелом добра.
На прогулке Оксане опять показалось, что Кира, сидящая в инвалидной коляске, сделала какое-то движение в сторону балованного щенка, но вслух свои предположения она высказывать не торопилась.
— Надо наблюдать, наблюдать и наблюдать. Снова и снова. Там видно будет, — подумала она.
После ужина, убедившись, что Кирюша провалилась в блаженный сон, Оксана неплотно закрыла её дверь и постучалась в соседнюю.
— Заходи, я уже заждалась, — раздался голос рыжеволосой Глафиры Андреевны. — Я нам зеленый чай с мелиссой заварила, малиновое варенье припасла. Сейчас будем пировать.
Оксана в комнате повара бывала раньше мельком, а теперь смогла осмотреть помещение более детально. Та же элегантность и домашний уют, приправленные личными дорогими сердцу тёти Глаши вещами. На стене было много фотографий в рамках: Ярослав Борисович с женой, ещё совсем молодые, Кира в разных ракурсах, Виктор в саду — то возле беседки, то у бассейна. Красивый молодой мужчина на лошади.
— Это наш Ромаша, красивый мужчина, — сказала тётя Глаша. — Дай ему, Бог, личного счастья! А то всё, как и отец, в бизнесе. Ему уже пора своих деток иметь, а он всё по этим заграницам разъезжает. Понимаю, что далеко не монах, но все эти подружки ветреные не то, что ему надо для брака. Отец из него выйдет чудесный, вон как Киру любит.
Глафира Андреевна съела ещё ложечку варенья и начала свою повесть:
— После средней школы, 35 лет назад, я выучилась на технолога общественного питания. Институт в Харькове окончила, не какое-нибудь там кулинарное училище. Мечтала о карьере шеф-повара, да такой, чтоб мне Мишленовские звёзды за искусство готовить присвоили. Но не срослось. Виной всему была моя внешность, рост под метр девяносто, сорок второй размер ноги, полнота, ярко-медные волосы, угловатые движения, отсутствие вкуса в выборе гардероба. Конечно, поваров выбирают не по одёжке, но представители службы персонала во всех кафе и ресторанах, куда я пыталась устроиться после получения диплома, отказывали мне под любым предлогом. В одном престижном ресторане только дама в кадрах была честна:
— Наши посетители часто приглашают в зал шеф-повара блюда, если оно им понравилось. Вы не можете быть визитной карточкой нашего заведения. Вам только место в цирковом буфете подойдёт. Я люблю быть честной с людьми, которых нанимаю. Лучше так, чем стыдливо отводить глазки и держать в кармане кукиш.
И всё же мои хождения по мукам в один прекрасный день увенчались успехом.
Меня взяли в частное кафе «Царица Тамара» с грузинской кухней. Хозяин был маленький лысый грузин с крючковатыми пальцами и кривыми ногами. Он тогда временно даже развеял для меня миф, что кавказские мужчины всегда наделены острой восточной красотой — кучерявы, черноглазы, дерзки. Этот ловелас сказал мне:
— У меня супруга по-женски больна, спать со мной не может, а я мужчина, мне физиологию спасать надо. Будешь на кухне трудиться и меня пару раз в неделю навещать. Хорошо будешь справляться — назначу старшим поваром, а потом, возможно, и шефом.
Я от его слов сначала в осадок выпала. Сказала, что подумаю, а потом прикинула. В институте шесть лет на заочном отделении, до этого два года помощником повара в столовой. Мне не сегодня, так завтра двадцать шесть лет стукнет, а я всё в девушках хожу. Очередь по мою рыжую душу не выстраивается. Никто даже не глянул тем самым обволакивающим мужским взглядом, полным желания. Никогда. Краснея и бледнея, через два дня сообщила, что я согласна на все условия.
Хозяин «Царицы Тамары» зыркнул на меня из подлобья, пригласил в подсобку. Там я и познала азы любви между ящиками с овощами, зеленью и коробками с водкой, которую в графинчиках потом выдавали за чачу. Обидно, досадно, да ладно. Большая физиологическая любовь на скорую руку, честно, длилась между мной и шефом полтора года, а потом я забеременела. Узнав новость, любовник мой не церемонился, уволил в два счёта, всё сокрушался, чтобы не болтала. Его жена не должна ничего знать, у него трое детей взрослых. Увидят, на кого он позарился, засмеёт родня. Зарплату мне за три месяца вперёд выплатил и умыл свои отцовские руки.
О том, что малыш должен появиться на свет, сообщила ему не сразу. Всё время тянула, предчувствовала, что добром это известие не обернётся. При моей общей полноте живот стал заметен только на шестом-седьмом месяце. Считай, как раз перед обычным официальным декретом я на улице оказалась. Деньги на съемную квартиру закончились за две недели до появления на свет Витюшки. Из родни у меня только тетка в далеком селе. Я даже степень нашего с ней родства не назову. Отца своего отродясь не видала, мать спилась, когда мне было лет двадцать. Бомжевала она поначалу, а потом без вести пропала, сгинула. Но я ни на секунды не сомневалась — малышу быть. Одна я на этом белом свете, считай, а так будет своя кровиночка родненькая.
Хозяйку квартиры моей сердобольной не назовешь, но пожалела, дождалась, пока я рожу и с роддома выпишусь. Дала мне на всё про всё ещё месяц. Бесплатно терпела. А потом к ней дети приехали. Жить им было негде, вот она мне на дверь и указала. Пошли мы с месячным младенцем горе мыкать. Неделю в гостинице захудалой продержались. Но сынок беспокойный был. Шумоизоляция плохая в здании. Другие постояльцы жаловаться начали, что мы им по ночам спать не даём. Съехали мы в никуда. Сижу с вещами, с ребенком на остановке междугороднего автобуса. Решила в сельскую местность куда подальше податься, а вдруг дом заброшенный найдётся. Денег в кошельке от силы на неделю существования.
Когда рядом с остановкой притормозил дорогой тёмный джип, я даже не сразу поняла, что у меня спрашивает его водитель. Сидела, горючими слезами обливалась. Ярослав Борисович, а это был он, в ту пору дом в этих краях строил, искал магазин местный специализированный, что недавно на трассе возвели. Адрес ему указала, почему нет, а он сразу не уехал. Позже рассказывал, что глаза у меня были, как у побитой собаки, и столько в них было бескрайнего отчаяния, что он не удержался, спросил:
— Женщина, что это вы на ветру с грудным малышом сидите? Вас куда-то подвезти? Я могу, даже если это совсем в другую сторону.
Не знаю, как так получилось, но я ему в двух словах все беды свои поведала, как на духу. Он хмыкнул, о чем-то пару минут подумал, а потом поинтересовался:
— Повар, говорите, профессиональный? Я как раз специалиста такого ищу. Мне надо две бригады рабочих кормить ежедневно. Мы вам сможем вагончик-теплушку для жилья выделить.
Конечно, я не раздумывала ни секунды. День к вечеру клонился, автобус задерживался, хоть в поле ночуй. Взяв сумку, села в тёплое нутро машины. Страха и опасений не было ни капли. К работе я привычная, ремесло своё обожаю, не чай боги горшки обжигают.
Глафира Андреевна прервала свой долгий рассказ и налила им с Оксаной еще по чашке душистого чая. Принесла с кухни блюдо с румяными пирожками, оставшимися после ужина, коротко взглянула на Оксану.
— Не утомила тебя ещё своими сказками, докторша?
— Что вы, тётя Глаша, со мной редко кто так душевно беседует, доверяет мне свои тайны, и я вам очень благодарна за эту откровенность, — ответила Оксана.
— Тогда продолжу, — молвила женщина. — Дальше всё было намного приятнее. Ребята рабочие встретили меня, как мать родную, изголодались на сухомятке, а я сходу им борща наваристого на косточке наварила, котлет накрутила, кашу пшеничную в чугунке запарила с маслицем.
Когда притащили к столу ещё и компот, бригадир не выдержал.
— Восхитительно ты готовишь, Глаша! Мы таких изысков здесь давно не видели. Посему, ребята, распоряжусь я следующим образом. Работает нас тут пятнадцать человек. Накормить сытно такую ораву без оборудованной техникой кухни сложно. Так что распределим дежурство ежедневное, кто из мужиков с дровами поможет для печки, кто воды натаскает.
С другой тяжелой работой поварихе поможет. У нее вон малой на руках, его и покормить, и обиходить надо. Так что имейте все братцы совесть, на шею этой молодой женщине не садитесь и не обижайте ее ни словом, ни делом.
Вот так я и очутилась в нашем дворе около 30 лет назад, когда в нём ещё только фундамент возводили.
Витюша, золото моё родное, здесь вырос. После окончания стройки я в доме при хозяевах осталась. У Ярослава Борисовича с женой тогда уже Ромочка маленький был. Ох, какой стол на новоселье я им отгрохала. Гости только успевали удивляться, где он такого повара откопал. Разные люди в доме бывали, высокопоставленные и со связями.
Много раз меня переманить в другие дома пытались. Да разве ж такое можно? Мне ангел добра с самого неба однажды осенним вечером на остановке явился, а я его предам, когда другие калачами поманят.
— Кирочка при мне родилась. Ее нянюшками и сиделками Ярослав Борисович меня верховодить назначил. Все здесь для меня родными стали, даже эта пустышка Габриэл со своими мечтами охомутать сына Ярослава Борисовича врагом не кажется.
Вот такой мой тебе сказ, Оксаночка. Может, он тебе в работе твоей поможет, да подскажет.
К себе в комнату Оксана пришла задумчивая. Раньше она верила, что богатые, значит, скупые на душевность. В доме Ярослава Борисовича она увидела другой мир, полный тепла, уважения и желания помочь друг другу в сложных жизненных ситуациях.
Её горячее убеждение сделать всё, чтобы Кирюше хоть немного стало легче, ещё больше укрепилось в сознании. Со следующего дня она увеличила лечебную нагрузку для девочки. Настояла, чтобы были возвращены процедуры массажа, решив, они ничуть не вредят телу сломленному недугом, а наоборот способствуют его тонусу.
Кира по-прежнему ни на что не реагировала. Только появление рядом лохматого щенка Тимофея, казалось, немного оживляло ее лицо. Оксана Вячеславовна не сдавалась. Таскала коляску с пациенткой по парку. Усаживала Киру наблюдать за занятиями Виктора с собакой.
Тот взялся за поручения всерьез. Маленький Тим уже знал команды сидеть, лежать, место, ко мне, гулять. В доме щенок признавал хозяевами только двоих — Киру, возле ног которой он проводил все свое свободное время, и Витюшу, который его кормил и воспитывал.
Бежали дни, приближались любимые всеми праздники — Новый год и Рождество.
Оксана, Габи и Глафира Андреевна с удовольствием украсили и без того симпатичное жилище еловыми композициями, красочными венками, скульптурами сказочных героев. Виктор установил во всех помещениях искусственные елки, богато украсив их дорогими игрушками. Настроение у всех было предпраздничное.
За три дня до Нового года Оксане неожиданно позвонила ее единственная близкая подруга.
— Ксюшка, ты сейчас упадешь. У меня грандиозные новости. Я срочно выхожу замуж и уезжаю с любимым на Дальний Восток. Он военный инженер. Мы будем жить вблизи космодрома «Восточный».
Оксане моментально стало грустно. С Настей они были как сестрички почти. С детского дома вместе, всегда друг друга поддерживали, а тут предстоит разлука.
Между тем подружка продолжала стрекотать в трубку.
— 30 декабря у меня прощальный девичник в ночном клубе, 2 января у нас самолет в один конец. Отказы не принимаются. Ксюшек, я и подарок тебе приготовила на дорожку, сшила вечернее платье, закачаешься. Оно, конечно, не достойно твоей красоты, но оттенит её прекрасно.
Видела бы меня сейчас Настя, со смеху бы умерла, — подумала сиделка.
Недавно она случайно услышала высказывание в свой адрес со стороны Габи. Горничная презрительно проводила её взглядом после ужина и резюмировала.
Психотерапевт у нас — моль бледная, мышь серая. Как таких бесформенных, безликих женщин только земля носит? Они же никчёмные. Мужчины, небось, за километр такое чучело обходят.
Оксана Вячеславовна обещала Насте перезвонить к ночи и отправилась в комнату Киры. Девушка после плотного ужина, прогулки перед этим, уже крепко спала, раскинувшись на мягких подушках. Поправив одеяло, выскользнула в коридор. Разговор с Ярославом Борисовичем предстоял нелёгкий, на её робкий стук в дверь кабинета хозяин откликнулся сразу.
— Заходите, я как раз закончил с бумагами. Что-то случилось?
— У меня возникли непредвиденные обстоятельства, — она обрисовала в двух словах ситуацию, — но я приму любое ваше решение. Дело в том, что близкий мне человек надолго уезжает в дальние края, у нас не будет шанса увидеться, если я не смогу вырваться на назначенную подругой встречу.
— Я не надзиратель в тюрьме и не кум на зоне, чтобы держать вас взаперти, Оксана Вячеславовна.
Вы уже полтора месяца безвыездно находитесь в этом доме. Дела у Киры идут, если не блестяще, то и без намеков на ухудшение.
Я доволен вашими инициативами, методиками, практическими экспериментами. Ни один из них не нанёс урона моей больной дочери. Обязательно поезжайте в город. Я даю вам сутки. 31 декабря после восьми вечера вы должны вернуться в эти стены.
Из его кабинета Оксана не вышла. Вылетела на крыльях. На кухне возилась тётя Глаша, и отпущенная на свободу сиделка не могла не поделиться с ней своими новостями.
— Хоть я и страшненькая, — тараторила Оксана, — но всем же хочется кусочка яркого праздника. И потом, когда я еще с моей Настюшей увижусь?
— Ты страшненькая? — улыбнулась в ответ повариха, — оставь эти сказки для других, моя хорошая. Меня то, ушлую и пожившую на этом свете, старую даму все эти твои маскарады не проведут. Давно догадалась, что ты прячешь красу под унылым образом в очочках. Но ты не волнуйся, этот секрет останется между нами. Раз так поступаешь, значит, у тебя есть на то веские причины. Профессии твоей все эти переодевания не мешают, а моё дело стороной.
Оксана обернулась на бегу, ринулась назад на кухню и обняла повариху тепло и нежно.
— Я знаю в этом доме уже двух ангелов добра, Глафира Андреевна. Ваша душевность и готовность понять и принять ни в чем не уступает милосердию хозяина.
Она смущенно чмокнула тетю Глашу в пышную щеку, пахнущую ванилью и яблоками. Помчалась звонить Насте, чтобы обрадовать новостями.
Учитывая, что Настя работала модельером в одном из ателье города, платье для Оксаны оказалось роскошным. Мягкий облегающий шелк темно-синего цвета подчеркивал каждый изгиб изящной фигурки.
Нитка жемчуга, браслет и серьги, что подарили ей приемные родители на 25-летие, точно в тон и в общий стиль наряда.
Нарядившая подругу Настя, замерла от восхищения.
— Ксюха, ты будешь богиней этого вечера. В своём женихе я уверена, не дрогнет. Он уже видел тебя на наших общих фото. А вот все остальные будут у твоих ног, вот посмотришь.
— Предпочла бы держаться подальше от всех этих знаков мужского внимания, — с горечью ответила ей Оксана. — Хватит с меня уже печального опыта в этой области». Мне кажется, что порядочные, если уж не рыцари, то хотя бы адекватные кавалеры перевелись на этом свете. Мне попадались лишь представители, умудрившиеся надолго разочаровать меня.
Поеду домой на квартиру, приведу в порядок волосы, ногти и прочее. Встретимся вечером прямо в клубе.
Заведение под названием «Огни большого города» встретило приехавшую на такси Оксану потрясающе красочным обликом. Наряженные ели и сосны, цветные огоньки и сияющие в их свете мишура, разодетая в пух и прах публика.
Ее любимая подруга Настя ошиблась. На танцполе, за столиками, у барной стойки было множество настоящих красавиц, достойных стать примами этого вечера и надвигающейся ночи. В преддверии нового года, казалось, каждый постарался не ударить в грязь лицом. Аудитория уже была расслаблена фонтанчиком горячительных напитков, Оксана вздохнула с облегчением, вокруг никому не было до нее дела.
Но обрадовалась она рано. За одним из столиков уже изрядно подвыпившей компании развлекался с друзьями Влад, ее первый и единственный мужчина. При виде расслабившейся Оксаны, безмятежно болтающей с Настей и остальными девушками, в глазах мужчины загорелся алчный блеск.
— А эта девочка стала ещё краше, зря я тогда выпустил птичку из любовной клетки. Такая подруга рядом составит имидж любого успешного мужчины, — подумал он про себя. — Сегодня опять затащу её в койку.
Решив дать жертве выпить хотя бы один коктейль, чтобы она стала позговорчивее, Влад вернулся к своей компании, но не выпускал Оксану из виду. Спустя примерно час совсем кончилось терпение Влада.
Он решил пойти и проучить своенравную крошку, унизив её перед подругами. За спиной Оксаны возник неожиданно с банальным приветствием.
— А я смотрю, какие люди и без охраны. Хочешь, детка, я поберегу твое роскошное тело от притязаний других желающих.
Оксана от неожиданности отпрянула от Влада, но ей очень не хотелось портить Насте этот чудесный вечер, поэтому она быстро поднялась из-за столика и увела Влада в сторону барной стойки.
— Что тебе надо? Мы уже давно с тобой расставили все точки над буквой «и». Возвращайся к тем, с кем ты здесь коротаешь ночь, а меня оставь в покое.
Но остановить смазливого наглеца было не так-то просто. Он не собирался отказываться от своих намерений ещё раз переспать с такой очаровательной женщиной.
— Не гоношись, Оксана. Давай выпьем по бокалу хорошего красного вина за эту нечаянную встречу и разойдёмся друзьями. Я не собирался тебя злить. Просто подумал, что тебе тоже есть что вспомнить из страничек нашего короткого романа.
Женщина благоразумно решила не раздувать скандал из случайных обстоятельств и послушно последовала за мужчиной.
У стойки Влад заказал два бокала какого-то дорогого вина из заморской коллекции, расщедрился на шоколадку и орешки, присыпанные сахаром, по-хозяйски приобнял Оксану за талию. Расчет мужчины был тривиален. Сейчас его давняя знакомая захмелеет и станет более покладистой, но он ошибся. Оксана залпом осушила бокал с вином, даже не почувствовав его вкуса, и дерзко посмотрела в глаза бывшего любовника.
— Теперь я свободна от тебя. Ритуал соблюден?
Влад к подобному поведению барыши не привык. Ему никогда и никто не отказывал, поэтому он стал нашёптывать ей на ухо.
— На этом, моя дорогая, наше предновогоднее свидание не окончится, даже и не надейся. Сейчас я сниму отдельный кабинет, и ты будешь со мной нежна. Я всё помню, моя дорогая.
— Ну вот, опять начинается, — с досадой подумала Оксана. — Почему, если рядом возникает мужчина, все его желания всегда сводятся к одному.
Она беспомощно оглянулась вокруг. Рядом не было никого, кроме молодого мужчины, спокойно попивающего виски у стойки. Их глаза встретились, и что уж там прочитал незнакомец, но он вальяжно сполз с барного стула и подошел к ним.
— Эта женщина здесь со мной. Я всего лишь ненадолго отошел от столика, а вы, молодой человек, тут же воспользовались моим отсутствием.
Глаза Влада расширились от удивления.
— А ты у нас что за деловой перец? Откуда нарисовался?
Дальнейшее Оксана потом вспоминала, как в страшном сне. Мужчина, пришедший ей на помощь, как легкое перышко поднял Влада от пола и выписал ему солидную затрещину вдобавок.
Но стервозный по характеру охмелевший мужчина не успокоился. Прежде чем удалиться с поля боя, он схватил свой недопитый бокал красного вина и плеснул вино прямо на платье Оксане. По шелку мгновенно расплылось огромное бордовое пятно. Женщина побледнела, а ее неожиданный рыцарь схватил ее за руку и потащил в туалет.
По дороге он что-то говорил о том, что надо быстро замыть ткань, тогда следов не останется. Оксану волновало совершенно другое — за неё никто никогда в жизни ещё не заступался. Внезапно, в каком-то порыве, она обняла мужчину за шею, потащила за собой к выходу из клуба, задержавшись лишь на минутку возле гардероба, чтобы забрать пальто.
— Я на машине, — бормотал по дороге опешивший спаситель. — У меня встреча назначена здесь с давним другом, но он запаздывает.
Но Оксана его не слушала, как во сне тащила за собой по холодной осенней улице к машине с шашечками, только что высадившей пассажиров. Ей было наплевать на приличие, на испорченный наряд, на удивление покорно следовавшего за ней спутника, в голове билась только одна единственная мысль — как хорошо, что я люблю носить дорогое шелковое белье, будет не стыдно.
В своей квартире, куда она привезла случайного рыцаря из клуба, она набросилась на мужчину как тигрица, как хищница изголодавшаяся мартовская кошка. А он и не сопротивлялся. Всё, что происходило между ними, было сравнимо, как в райском саду оказаться.
Пело тело, ликовала душа, отплясывали канкан мысли.
— Как я устала быть воспитанной и порядочной. Пусть все это на один раз, я даже не знаю его имени, хотя мой случайный любовник явно красив и не глуп.
В последнем она почему-то была уверена, хотя они не сказали друг другу и пары слов. Под утро уснули разом, не размыкая объятий.
А вот проснулась Оксана уже одна. Кроме смятой постели и еще пахнущей потрясающим мужским парфюмом подушки, в ее квартире ничего не напоминало о прошедшей ночи.
Сварила кофе, достала заначку из обувной коробочки, чтобы купить всем в доме Ярослава Борисовича новогодние подарки. Она уже стала считать всех этих людей родными.
А ночь, что поделать, ей пришел конец.
Все новогодние волшебства когда-то заканчиваются. Исчез и Дед Мороз, избавивший ее от мерзкого Влада.
Жаль вот только, она даже завтраком незнакомца не накормила. Правда, в холодильнике пустота, да и хлеба нет ни кусочка. Зато она умеет печь восхитительные оладушки. Так, мука, сахар, ванилин, молоко.
В морозилке есть брусок замороженного сливочного масла. Но прочь мечты, ей надо возвращаться к своим обязанностям. Оксана вернулась к своему маскарадному костюму простушки-дурнушки, собрала сумку и позвонила Денису.
Водитель Ярослава Борисовича обещал её прокатить по магазину за подарками и успеть вернуться в имение к назначенному времени.
Оксана внезапно подумала, что мужчина, с которым она провела эту волшебную ночь, тоже ангел добра и защиты, по крайней мере, лично для неё. Настроение было двояким.
Грусть от разлуки и чего-то несбыточного, и радость, что в её довольно пресной жизни случился такой фейерверк.
В доме Ярослава Борисовича они с Денисом были ровно в 20.00, как часы. На пороге Оксану задержали Виктор с щенком.
Садовник, смущаясь, протянул ей букет, сделанный из еловых лап с шишками и бантиков из блестящего дождика.
На крыльце появилась Габриэлла, разукрашенная сегодня, видимо, в честь новогодней ночи, во все цвета радуги. Цветная тушь, подводка вокруг глаз, тени, румяна, помада.
— Что, Витёк, знаки внимания тут по сторонам раздаешь? А говорил, что меня любишь до гроба? Что, чувства уже увяли? На нашу докторшу переключился.
Скромный, тихий и обычный садовник внезапно решился на отпор.
— Я не успел еще вручить и тебе свой новогодний подарок. А вот Оксану Вячеславовну не тронь, не смей с ней даже разговаривать непочтительно. Ты ногтя ее не стоишь.
Габриэла презрительно посмотрела в сторону Виктора и сказала.
— Заткнись уже, садово-огородная пугало. Не тебя я здесь поджидаю. Скоро Роман Ярославович должен подъехать. Этот мужчина не чета тебе. Учись у него тому, как выглядит и ведет себя мужчина с большой буквы.
Чтобы прервать этот неприятный монолог, Оксана взяла Витю под руку и отвела в сторону.
— Ты не слушай ее поганых слов, Виктор. Человек, который так умеет любить растения и животных, он как будто бы их продолжение на этой земле. Кто-то из нас становится ангелом добра для других людей, врачует и спасает заблудшие и несчастные души. А кто-то становится своеобразным пастырем, поводырем, проводником для флоры и фауны, оберегает ее от жестокости человеческой, использует людям во благо, не портя, щадя, мудро. Вот ты из таких ангелов добра для матушки природы. Гордись таким исключительным статусом. Ты его заслужил.
Оксана чмокнула растерявшегося Виктора в щеку и поднялась по ступенькам.
Вдали послышался звук мотора, подъезжающей к дому машины, но она уже бежала к своей подопечной. Скоро всем Новый год встречать, а Кирочка еще не готова. У тети Глаши и со столом забот полно.
В нарядно убранном зале все сверкало и блестело, стол ломился от яств и напитков, все домочадцы были в нарядных одеждах, даже Оксана сменила свой бесформенный свитер на белую блузку с кружевами и черную юбку.
На месте остались только пучок загогулина на голове и забавные очки на переносице.
Ярослав Борисович вышел к столу в мягком кашемировом пуловере и свободных светлых брюках. На голове и фартуке Глафиры Андреевны красовались маленькие золотистые бантики из мишуры.
Габриэлла была в вызывающем платье пурпурного цвета с низким декольте и глубоким вырезом на спине. Так к столу блюда и подавала.
В своем кресле сидела довольно ровно Кира в платье нежного фиалкового цвета. Оксана сделала ей прическу. Выглядела девушка посвежевшей, у её ног, как обычно, лежал верный сторож Тимофей. К празднику Виктор специально вымыл его в собачьем шампуне.
Шерстка щенка блестела и даже местами серебрилась.
Оксана уже успела раздать всем презенты — маленькие ёлочные игрушки, изображающие ангелочков в разных нарядах. Все они, если их немного потрясти, издавали мелодичный колокольный звон.
За стол начали усаживаться в десять вечера. Надо было ещё проводить старый год, поблагодарить его за всё хорошее и попросить плохое забрать с собой.
Ярослав Борисович вышел поторопить сына, и вскоре они уже вместе появились в зале.
Оксана в этот момент как раз отпила глоток апельсинового сока, когда вместе с её хозяином, перед Кирой и ней, возник мужчина, с которым она провела сегодняшнюю ночь.
Она даже уловила конец фразы.
— Прости, отец, я задержался, были непредвиденные обстоятельства, а потом ещё пришлось переназначить важную деловую встречу, не состоявшуюся вчера.
Оксана подавилась и испуганно заморгала глазами. И тут на глазах у всех произошло чудо, иначе это событие и не назовешь. Кира оживилась, потянула к брату руку, а потом сделала жест в сторону пола и невнятно произнесла «Нюф».
Все обомлели.
Кинулись тормошить и обнимать девушку, а Оксана в эпицентре всеобщей суматохи тихо выскользнула из-за стола. Пусть родные люди побудут вместе, никто не заметит ее отсутствия. А ей надо прийти в себя после неожиданной встречи.
Мужчина ее мечты, ее таинственный ночной гость и сын Ярослава Борисовича — это один человек.
Она вся дрожала от смятения.
За столом скоро обнаружили, что сиделка Киры и её врач, благодаря которой произошло столь радостное происшествие в доме, куда-то делась. На поиски отправили Романа.
Он настойчиво постучался в дверь домашнего врача, потом немного её приоткрыл, но в комнате, кроме звуков льющейся в ванной воды, ничего не обнаружил. Решив, что женщине, возможно, стало плохо, мужчина решительно толкнул дверь в ванную комнату. Над ванной, согнувшись в три погибели, Оксана яростно терла какую-то ткань, роняя в воду слезы. Она обернулась на шум открывающейся двери. Сейчас на ней не было уродливых очков, волосы были распущены по спине, и Роман уловил в ней что-то очень знакомое.
Потом перевёл глаза в ванну, где лежало красивое тёмно-синее шёлковое платье. Пазл сложился.
— Вы? Ты? — вскрикнул удивлённый Роман. — А я вернулся с шампанским, провизией, букетом цветов в твою квартиру, но она была пуста. Я чуть с ума не сошёл от отчаяния, решил, что навсегда потерял свою ночную фею.
Оксана смело шагнула в его раскрытые объятия. К чёрту всё принципы, приличия, правила. Этот мужчина перевернул вчера её душу.
Люди на этой земле знакомятся и узнают друг друга по-разному. С ним ей хорошо, остальное не важно.
Роман выпустил девушку первый.
— Быстро надень что-нибудь. До боя курантова осталось всего пять минут. Мы успеем.
Блузка и юбка Оксаны были все мокрые. Она в считанные секунды натянула свои обтягивающие джинсы, белый свитер крупной вязки, не стала собирать волосы, лишь слегка коснулась пышной шевелюры расческой. К столу они успели вместе с боем курантов.
В бокалах играли пузырьки шампанского. На столе всех ждали кулинарные творения тети Глаши. Даже Кира пыталась изобразить на лице некоторое подобие улыбки. Ярослав Борисович не задал сыну ни единого вопроса, только лишь взглянул на то, что молодые люди уселись за столом рядом. Глафира Андреевна подумала про себя.
«А ведь при таком раскладе в нашем доме вскоре вновь зазвучат детские голоса».
Виктор счастливо улыбался, поглаживая спинку Тима. Габриэлла нервно кусала губы и жевала бутерброд с красной рыбой.
— Так у меня и Виктора скоро уведут, если ворон ловить буду. Теперь, чтобы остаться в этом доме и ещё больше закрепиться здесь, надо будет принять ухаживания садовника. Парень-то он неплохой, добрый, рукастый, вполне симпатичный.
Новогодняя ночь вышла по-настоящему сказочной и волшебной, такой, какой ей и полагалось быть. Каждый за этим столом был счастлив по-своему. Долгожданные зимние каникулы пролетели в гуще развлечений и отдыха. Только Оксана неустанно занималась с Кирой, чтобы закрепить успех.
В первый рабочий день Ярослав Борисович понял, что слишком расслабился в выходные дни, и решил дома появиться пораньше. Тихо ступая по мягкой ковровой дорожке, подошел к двери комнаты дочери и стал свидетелем новых побед Киры.
Нюф, Тима, Папа, Рома, Глаша, Витя, Ксана, Габи, — послушно повторяла по слогам за Оксаной Вячеславовной Кирюша.
Ярослав Борисович зашел за угол коридора и расплакался. Консилиум, назначенный учителем Оксаны через десять дней, вынес обнадеживающее резюме.
Болезнь сдала свои позиции. Процесс разрушения клеток и тканей затормозился.
Период ремиссии уже превысил все известные науке пределы.
— Ярослав Борисович, я же вам говорил, Оксаночка прекрасный специалист. В нашем с вами случае ожидать полного выздоровления — это все равно, что в облаках витать. Но у вашей дочери наметились заметные положительные сдвиги в общем состоянии.
Она стала проявлять реакции на внешний мир.
Слабо, мало, но опять начинает говорить. Знаете, я тут подумал, если пациент живет в окружении ангелов добра, как охарактеризовала мне это моя ученица, у него есть все шансы, чтобы пробыть на этой земле еще какое-то время. А вы уже сделаете его максимально счастливым для нее. Я в этом уверен.
Прошло полгода.
Самолет, вылетающий утренним рейсом на Прагу, задерживался по метеоусловиям.
Симпатичная молодая пара все время посматривала на электронное табло и друг на друга.
— Ромка, а вдруг я не пошла бы тогда в этот ночной клуб? Ты увидел бы меня в образе чудища и не обратил бы на меня внимания? — спрашивала будущая мамочка с уже довольно заметным округлившимся животиком.
— Брось, — отвечал им мужчина, поправляя на пальцы обручальное кольцо.
— Я бы тебя сквозь все твои маскировочные одёжки рассмотрел. Твою ангельскую душу, твоё умение творить добро не спрятать. Я бы обязательно повёлся на такую лучистую магию.
Железный монотонный голос объявил посадку на их рейс. Парочка обнялась и медленно пошла к пункту посадки на самолет.
— Вот закончим сейчас все мои дела в Праге окончательно. Ты заодно этот красивый город посмотришь. И скорее поспешим к нашим родным домой. Кира мне перед отъездом знаешь, что выдала? Рома, Ксана, Кира, Тима ждут. Вот такой вот ребус.